— Ну, как я посмотрю, у них там настоящая небесная канцелярия, — прокомментировал с усмешкой Билл, — каждый отвечает за свой департамент.
Бабуся нахмурилась.
— Не гневил бы ты, сынок, Бога, не хулил бы, мирское горнему не чета; ишь чего выдумал, ангелов с чиновниками равнять. Нам вот на выборах обещают всё обещают, с три короба наобещают, и чего? А Господь молитву завсегда услышит.
— Да вы не обижайтесь, — засиял в ответ глазами и зубами Билл, — это так, шутка.
Бабуся горестно покачала головой.
— Вот ты вот всё не веришь, всё шутишь, а Господь всё слышит, всё примечает… Придёт час, и укажет он тебе перстом твоё место.
— И пусть, бабушка, кажет, я спорить и не подумаю, — сказал, уважительно разглядывая центральную икону алтаря, Крайст, — не откажите в помощи, подскажите, где можем найти мы батюшку Игната?
— Бог в помощь, — сказала бабуся, — нету нынче его. Улетел он…
— Как, — поднял брови Крайст, — вознёсся на небо что ли?
— Опять вы шутки свои шутите, — укоризненно ответила бабуся, — самолётом он улетел. По делам каким-то. Заграницу.
— Когда вернётся не говорил?
— «Бог ведёт меня», сказал он только, «как приведёт, так и вернусь». А людям грешно гадать о помыслах божьих.
— Ясно, — изрёк Билл, гневно сдвинув брови.
Повернувшись, он скорым шагом направился к выходу из храма, а бабуся — Кирочка с Эрном видели это и очень удивились — зачем-то трижды перекрестила его удаляющуюся спину.
ГЛАВА 10. Машина сна
1
— На днях генерал Росс предложил нам пройти проверку на машине доктора Хосе, — объявил Билл, — я так и знал, что однажды потребуется это сделать, мы с тобой слишком долго работаем в паре. Едем сегодня вечером.
— А Эрн? — Кирочка удивленно подняла брови, — кто с ним останется?
— Он сказал, что сам решит эту проблему. Я думаю, не стоит волноваться. Приказ есть приказ, а уж об Эрне генерал позаботится, будь уверена.
Однако, сидя в служебном автомобиле, стремительно выносящем её и Билла из центра Города, Кирочка всё же продолжала ощущать лёгкую тревогу; за все то время, в течении которого она по долгу службы должна была нести ответственность за Эрна, у неё сформировалась привычка думать о нём.
— Что ты как на иголках? — спросил Крайст.
— Да я всё о том же… Ведь, заметь, это первый раз, когда мы выезжаем без него.
— Уж не прониклась ли ты взаимными чувствами? — осведомился Билл шутливо и подмигнул ей.
— Смотри на дорогу, — осадила его Кирочка.
Мимо тянулась унылая пластиковая стена ограждения скоростной автотрассы. Крайст включил приёмник. Звуки популярной песни, плюхающие, порхающие, дребезжащие элементы электронной мелодии тут же заполнили салон автомобиля.
Ты меня не покидай…
Шаба-дуба-дуба-дай!
Билл снова повернул ручку и приёмник, на мгновение смолкнув, принялся интеллигентным мужским голосом вещать о политике.
— Крайст, помнишь, я тебе рассказывала о том своём чувстве, как будто я сплю и боюсь вдруг проснуться не здесь, а в какой-то другой жизни, более скудной на впечатления, обыденной, мрачной?
Билл усмехнулся.
— Не хочу тебя огорчать, но, вполне возможно, так оно и есть. Кто знает, может, мы все спим, а в момент смерти просто просыпаемся в каком-нибудь параллельном мире. Знаешь, как только я поступил на службу меня очень сильно пугали разговоры об очищении памяти тех, кто по каким-то причинам покинул ОП. Прямо мурашки по загривку бегали. А потом я узнал, что это на самом деле такое; выглядит примерно как ты рассказываешь… Очень гуманная процедура. Стереть память совсем невозможно, это известно всем, во всяком случае с нашими сегодняшними технологиями. Но с помощью установки доктора Хосе достигается почти такой же эффект; трюк в том, что уснув и проснувшись в специальном кресле, сотрудники отдела окрестили это кресло «машина сна», бывший офицер начинает думать, что его прошлое, связанное со службой в ОП — простой сон, и на самом деле он обыкновенный человек. И всё. Память как таковая остаётся, но разум больше не верит в её подлинность, она теряет для него правдивость и, как следствие, значимость.
2
Здание, в котором располагалась загадочная лаборатория доктора Хосе, стояло на отшибе. Маленькая тенистая улочка с разбитым асфальтом, изгибаясь, словно лесная тропинка, долго вела их вдоль запущенного парка, пока, наконец, в самом её тупике не обнаружился этот дом, довольно неуклюжий, массивный, с частично замазанными белой краской окнами.
Билл нажал на неприметную кнопку электрического звонка. Ожидание показалось непривычно долгим. Кирочке уже было подумала, что их не услышали, и нужно позвонить еще раз. Она сказала об этом Крайсту.
— Имей терпение, — ответил он очень тихо и необычно строго, — здесь нельзя трезвонить как в прачечной или в ателье. То, чем занимаются там, внутри, требует особенно спокойной обстановки.
Дверь открыла лаборантка, мрачная девушка примерно кирочкиных лет и, надо отметить, кирочкиного роста. При виде её Кирочка ощутила лёгкий укол досадливой женской ревности — лаборантка серьёзно пошатнула её чувство собственной исключительности.
Вслед за нею офицеры вошли в помещение. Это выглядело довольно странно, но копия Кирочки не произнесла пока ни единого слова, даже приветствия, она только указала жестом на коробку со специальными бархатистыми бахилами. Их нужно было одеть на ноги, чтобы сделать шаги по полу практически бесшумными.
Вместе с провожатой они миновали несколько длинных, скупо освещенных коридоров с рядами зловеще запертых звукоизоляционных дверей. Шли долго, Кирочке казалось, что даже слишком, закрытые двери и тусклый свет нагоняли на неё неотвязную иррациональную тревогу. И тишина тоже. За всё время пути ни одного постороннего звука не расслышала она в этом здании, похожем на склеп. Ни звука, кроме сухого шуршания собственных шагов и шагов Крайста.
Наконец возле одной из запертых дверей молчаливая лаборантка остановилась. Приложив чип электронного ключа, она открыла её.
Помещение оказалось на удивление просторным и светлым. Кирочка почувствовала облегчение, сходное с тем, что испытывает существо, которое долго-долго ползло в узкой трубе и всё-таки добралось до конца. Удивляло то, что комната, куда они попали, была практически пустой. Там стояло только два удобных полулежачих кресла, похожих на стоматологические, рядом с которыми располагались какие-то странные приборы, с мониторами разных размеров, мелкими цветными лампочками, проводами и управляющей клавиатурой.
— Это для нас? — немного испуганным шёпотом спросила Билла Кирочка.
Он ничего ей не ответил. Лаборанка, повернувшись, строго взглянула на неё и приложила палец к губам.
Кирочке стало от этого жеста немного не по себе, и чтобы хоть как-то отвлечься, она принялась думать об Эрне: как он, интересно, там? Наверняка подросток тоже переживает, ведь он успел привыкнуть к ней и к Крайсту; его вряд ли обрадует, что неожиданно придётся провести целые сутки в компании незнакомых людей. Колдуны обычно относятся к переменам с большой осторожностью, если не сказать с опаской…
Тем временем загадочная лаборантка повключала какие-то тумблеры, пощелкала клавиатурой, выпростала откуда-то жутковатого вида металлические обручи с проводками и жестом предложила Кирочке и Биллу садиться в эти стоматологические кресла.
Над каждым из них висел небольшой монитор, и как только они уселись, мониторы медленно зажглись, сначала продемонстрировав гостям логотип компании, а затем начав показ бегущей строки стандартного приветствия:
«Доброго Вам времени суток! Расслабьтесь и устройтесь поудобнее. Вас ждёт впереди приятное и увлекательное путешествие. Внутрь вас самих, внутрь ваших грёз и фантазий. Помните, только от вас зависит, что будет происходить с вами после того, как на вашей голове будет закреплен специальный передатчик, благодаря которому восприятие переместиться из внешнего мира в ваше собственное подсознание. Не волнуйтесь, никто кроме вас не увидит то, что увидите вы. Результаты проверки передадутся лаборанту в виде зашифрованного сообщения, неприкосновенность ваших мыслей гарантирована и охраняется законом. От вас требуется только нажать кнопку на ручке кресла под вашей правой рукой. Этим нажатием вы подтверждаете своё согласие на проведение эксперимента и обработку полученных данных с целью выявления превышений допустимых уровней привязанности. При нахождении на территории лаборатории убедительная просьба сохранять тишину. Счастливого пути!»
Монитор погас. Совершенно бесшумно передвигающаяся лаборантка закрепила на голове у Билла металлический обруч с проводками. Наблюдая за этим из своего кресла, Кирочка почувствовала, как у неё холодеют пальцы. Когда пришёл её черед и лаборантка с совершенно бесстрастным лицом подошла к ней, она, как ни старалась сдержаться, всё же вздрогнула. Обруч был холодный и довольно увесистый. Подогнав его по обхвату кирочкиной головы и закрепив с помощью щелкающих замочков лаборантка жестом попросила Кирочку нажать кнопку. Проверка началась.
